Темные ночные улицы, мерцающие вывески ночных клубов, наркотики, секс без обязательств - это все Лондон. Не тот красочный Лондон, о котором написанно столько романтичных книг, не тот, который изображают на подарочных открытках и запечатляют на фотографиях. Ночью он становится другой: пагубный, враждебный. На этих улицах ты никто, пока не доберешься до ближайшего ада с софитами, именуемого ночным клубом. Только там в данное время ты можешь заявить о себе. Но даже это не гарантия того, что тебя примут. Когда-то мне повезло. В стал частью этой тусовки, поэтому мне не приходится лишний раз выставляться. Достаточно просто иметь определенный круг друзей и знакомых, которые, точно знаю, не покинут меня в ближайшее время.
Эта ночь ничем не отличалась от всех предыдущих. Тот же клуб, теже лица, разве только количество спиртного и выкуренных сигарет превысилось в пару-тройку раз. Но это вряд ли что-то изменило. Я не открыл в себе новых способностей, не стал видеть несуществующее, как это зачастую бывает с уже изрядно окосевшими людьми. Однако я почти дошел до этой грани. Давно я так не напивался. Через несколько часов я окончательно убедился в том. что пора сваливать, пока дело не запахло жаренным, ну, или в данном случае, просто жестким перегаром. Я знал, что эту ночь, как и множество других, я проведу с Валери, поэтому вопрос "куда пойти" отпал сам собой.
В комнату мы практически ввалились, не имея сил твердо стоять на ногах. Оно и к лучшему, стоять всю ночь я все равно не собираюсь. Привалив девушку к стене и пинком ноги захлопнув входную дверь, я страстно поцеловал ее в губы, в то время как мои руки ласкали ее чуть ниже спины. Казалось, тело живет собственной жизнью, но оно определенно знало чего хочет. Безусловно, я хотел того же, если не сказать больше. Я просто жаждал Валери всеми клетками своего тела, однако не хотелось так резко прерывать прелюдию. Пока я покрывал поцелуями ее лицо и шею, руки успели проникнуть под футболку, нежно поглаживая спину и идеально плоский живот. Черт, сдержаться будет явно труднее чем я ожидал. Она просто сводила меня с ума: запах ее духов дурманил голову покрепче любого наркотика, а поцелуи просто вводили в полнейший экстаз. Оторвавшись от ее шеи, я тихо прошептал ей на ухо:
Теперь нам точно никто не помешает легкое придыхание сейчас ты только моя..

Я чувствовал, что все меньше и меньше способен контролировать свои действия. Желания все же взяли вверх над разумом, но я и не собирался сопротивляться. Мне нравилось то состояние эйфории, в которое вводила меня Вел. А она это умела. Я чувствовал, как разгорающееся пламя страсти сжигает меня изнутри. Мне стало жарко, очень жарко. От ее прикосновений по телу шли мурашки, а волна страсти накатывала с новой силой. Нет, я больше не выдержу этой прелюдии. Ведь именно этого ты добивалась?
Лови момент...
Считай, что уже поймал парировал я и, нежно схватив ее за мягкое место, притянул к себе. Иногда ее излишняя дерзость меня раздражала, но это был явно не тот случай. Ее слова стали неким сигналом к действию, которое только и жаждало своего выполнения. Коснувшись ступнями прохладного пола, я несколькими резкими движениями стянула с Алекса рубашку. Ее явно не смутило то, что вместе с рубашкой отлетели и пуговицы от нее. Я невольно ухмыльнулся. Ты всегда умела быть аккуртаной. Хотя о какой аккуратности сейчс может идти речь, если каждый из нас больше походил на животное, руководствующееся одними инстинктами, нежели на человека. Вел была похожа на хищницу, что все больше и больше пыталась мне продемонстрировать. Не отрываясь от моих губ, она повалила меня на кровать, одновременно пытаясь расстегнуть мои джинсы. Видя, что это не увенчается таким же успехом как и трюк с рубашкой, я удовлетворенно хмыкнул, поняв, что сейчас она уже не сможет удовлетворить свое самолюбие. Один-ноль в мою пользу.
- Может поможешь? Я иронично взглянул на нее. Она всегда любила играть по свои правилам, но в этот раз у нее это вряд ли получится. Причем, не скрою, мне нравилось иной раз ею манипулировать.
Ну уж нет. Не все сразу, дорогая
Ловким движением я оказался сверху и уже ничто не мешало мне взять под контроль все происходящее. прижав ее руки к кровати, я принялся покрывать ее тело поцелуями, оставив на шее единственный, но довольно приметный засос. Оставлять следы - была ее прерогатива, которую я не собирался перенимать. Спустившись до уровня груди, я провел языком по ложбинке между грудями, оставив там едва заметную влажную дорожку. Я чувствовал как Валери извивается подо мной, но уступить ей было выше моего самолюбия.
Одной рукой я стянул с нее футболку и бросил на пол, куда следом отправился и бюстгальтер, оставив девушку с полностью обнаженным верхом. Покрывая ее грудь поцелуями, свободной рукой я стянул с нее джинсы. Теперь лишь небольшая полоска стрингов мешала мне добраться до главной цели.

Это был один из тех немногих моментов, когда мы становились единым целым. По-настоящему единым, без всяких примесей. Нас ничто не могло отделить друг от друга, чем в остальное время пользовались все, кому не лень. Сейчас не было однообразной окружающей обстановки, приевшихся взгляду лиц, мелькавших передо мной на протяжении всей жизни. Сейчас мы были только вдвоем, мы - как единое целое в этом отчужденном мире, на миг создавая свой собственный из которого так не хочется уходить. Мир, состоящий из наших обоюдных желаний и фантазий, которые выполнялись едва успеваешь подумать о них. Никто никогда не мог доставить мне такого одновременно и морального, и физического удовольствия как та, с которой отношения длятся уже продолжительных три года, периодически останавливающихся на грани расставания, а потом вновь набирая обороты. Ты всегда была необходима мне как воздух. Только ты могла запросто отнять часть моей жизни, потом также запросто вернув ее на прежнее место, но в видоизмененной форме. Ничто не остается прежним после твоих прикосновений. Ты как торнадо по имени Валери разрушаешь все на своем пути, а то, что еще не успела разрушить никогда больше не примет первозданной формы. Наши отношения не раз подвергались твоему разрушительному воздействию, и только те не особо продолжительные моменты твоего затишья смогли оставить нетронутым то ценное, что на данный момент связывало нас.
Я давно перестал осознавать все происходящее. Все мысли улетучились в неизвестном направлении, предоставив свободу и без того отработанным движениям и рефлексам. Ритмичные, порой грубоватые движения, сбивавшееся с такта дыхание, волна наслаждения, окутывавшая нас в момент кульминации всего процесса - все циклично повторялось из раза в раз в одной и той же обстановке.
Но я не жалел об этом. Я вообще мало о чем жалел. Жалость - самое последнее чувство присущее мне, наверное, с самого рождения. Мне никогда не было жаль потраченных денег, упущенных шансов, несбывшихся желаний. Все это обязательно придет, всему свое время. Я не любил нарушать последовательность предначертанных событий. Каждый сам король своей судьбы, но некоторые вещи просто не в его силах исправить.
Сбившиеся простыни, душная комната, разбросанные по полу вещи - все как следствие последней бурной ночи. Обнимая спящую Вел одной рукой, а вторую закинув за голову, я тупо смотрел в бесцветный потолок, пытаясь остановить набиравшую оборот циркуляцию мыслей. Мне никогда не давали покоя мысли о будущем, пока я чрезмерно пытался жить исключительно настоящим. Меня не раз донимал вопрос 'что будет дальше?' на который я ни разу так и не получил ответа, пока не увидел все собственными глазами или хотя бы ощутил на собственной шкуре. Я не знал сколько я мог бы так пролежать, если бы от монотонного обзора не начали слипаться глаза. И практически провалившись в сон, я вздрогнул от мысли, что, возможно, после этой ночи все кардинально изменится.

Наверное, это была единственная ночь, когда я спал без сновидений. То есть их не было. Вообще. Не знал, что так бывает. Каждую ночь мне обязательно виделась какая-то хренотень. В ней не было абсолютно никакого смысла до тех пор, пока я не открывал глаза. Порой, сны походили на явь, и это действительно пугало. Некоторые моменты в прошлом чудодейственным образом преобразовывались и сплетались с настоящим, создавая гремучую смесь из которой что-то плавно вытекало в реальное будущее. Я не знаю чем напичкан мой мозг - хотя сейчас и догадываться не нужно - однако, я не спал спокойно с первых осознанных лет своей жизни, которые я помню. По ночам часто приходилось звать отца или мать, чтобы проснувшись, видеть перед собой знакомые мягкие очертания, а не сосущую темноту комнаты. Сейчас же я спал как убитый или, как говорится корректнее, спокойным сном младенца, не видя никаких картинок, и даже мысли, казалось, перестали мчаться со скоростью света, как они это обычно делали.
Разбудил меня сквозняк, дующий из открытого окна, практически у самой кровати. Я недовольно поморщился, но не стал разлеплять глаза и лишь сильнее укутался в одеяло. Меня совершенно не смутило, что я так просто смог завладеть им, когда в другие разы мне приходилось отвоевывать его с боем. А Вел любила повоевать, если дело касалось ее личных вещей или пространства. Чаще всего мы делили ее кровать, так что выбирать особо не приходилось. Сейчас я не хотел абсолютно ничего, только вновь забыться тем беспробудным сном, каким я проспал всю ночь. Я не знал который сейчас час, но чувствовал, что еще слишком рано для того, чтобы начинать новый день. Я никогда не жил по нормальному распорядку времени. Мне были чужды все эти рамки, в которые заключен весь наш мир. Мой день начинался исклюючительно в тот момент, когда мозг начинал активно реагировать на внешние раздражители, а произойти это могло в какое угодно время. И мне было до лампочки даже то, что из-за этого я мог что-то упустить. Все сходило мне с рук до определенного момента, который, чувствую, не за горами.
Кажется, мой день начнется именно сейчас, ибо я больше не намерен слушать этот внешний шум, от которого последние минут пять пытался отгородиться подушкой. Сначала звук захлопнувшейся входной двери, потом шум воды где-то рядом, затем шуршание ткани и какой-то тонкой бумаги. Нет, так больше не может продолжаться. Откинув подушку в сторону, я резко открываю глаза. Передо мной постепенно проявляется расплывчатое изображение комнаты, в которой явно кто-то находится. Сонно проморгавшись, я окинул взглядом рядом стоящую тумбочку на которую кто-то заботливо выставил две бутылки спиртного. Я почувствовал как во рту все пересохло и отчаянно мучала жажда. Слишком сильная, чтобы утолять ее одним лишь алкоголем. С небольшим помутнением в глазах, я вновь обратил свой взгляд перед собой и остановил его точно на Валери, вероятно, проснувшейся за долго до меня.
С добрым утром, Ва...- хотел было произнести я, но слова плотно застряли у меня в горле, когда я наконец понял, что заставило ее подняться так рано. Кажется, она не заметила моего пробуждения и продолжала с явным удовольствием втягивать в себя белый порошок. Ее никогда не заботило то, что это не самый эффектный способ уйти от всякого рода проблем, и уж тем более делать это утром. Ее вообще мало что волновало кроме собственной персоны. Хотя и тут я не просек главный нюанс - на себя ей тоже было порядком наплевать, иначе она не доводила бы себя до такого состояния. Это было дико и в тоже время пугающе, наблюдать за действиями девушки. Моя и без того слабая психика и еще плохо соображающий мозг не вынесли такой эмоциональной перегрузки, а расшатанные нервы вот-вот готовы были дать сбой. Стараясь сохранять спокойствие, я поинтересовался:
- Какого хрена ты делаешь?- в голосе промелькнули нотки угрозы, однако спокойствие мне изменило...
-Какого, мать твою, хрена ты сейчас делаешь?! крикнул я и попытался выхватить из рук Валери очередную дозу. Но сделал я это зря. Достаточно вспомнить один маленький пунктик по поводу ее личных вещей и пространства. Это как раз было одним из них. Едва не полетев с кровати, я вскочил на ноги и в упор уставился на девушку.
- Отдай мне это, Вел. Я вздохнул не решаясь на какие-либо действия. Я прошу.

– Что, хочешь вспомнить прошлое? -Я делаю то, что мне хочется, ты и сам это знаешь. И не надо мне тут упреков, ты и сам не святой.
Это был точный удар ниже пояса. На меня мигом нахлынули воспоминания от которых я вот уже два года тщетно пытаюсь избавиться. Мне нечем гордиться, абсолютно нечем. Я всю жизнь был зависим от чего-либо. Сначала от родителей, даривших мне более-менее спокойную жизнь и дом, который был моим убежищем, затем, после развода, от неких людей, чье мнение считалось для меня едва ли не законом. Я тогда мало что понимал, брошенный фактически на произвол судьбы. Именно эти люди привили мне третью и самую пагубную зависимость. Именно они сделали невыносимым последний год до втречи с Валери и еще несколько месяцев после. Я разом ощутил сразу всю боль того периода, отдававшуюся прктически в каждой клетке моего тела, те ломки над которыми я был не властен и абсолютно неконтролируемые желания и действия, оставившие мне четкие напоминания о себе в виде небольших шрамов на руках и теле. Тогда я в буквальном смысле крушил все вокруг, лишь бы достать очередную дозу, чтобы не чувствовать той дикой боли, с явным садизмом ломавшей меня. После очередного инцендента меня упекли в клинику, где лечение продолжалось долгих полгода, казавшихся мне на тот момент вечностью. Первое время я практически не ел и не спал, истощая свой организм до невозможности. Мне хотелось лишь вновь забыться под действием каких-либо препаратов, чтобы хоть как-то скрасить свою серую жизнь. А потом в моей жизни появилась она, Валери, первое время отталкивающая меня своей наигранной невинностью. Тогда я и представить не мог, что через каких-то три года она может оказаться на моем месте, не видя будущего без наркоты.
Я с ужасом смотрел на ее растрепанные волосы, потекшую тушь и пакетик из под галлюциногенного вещетва, уже плотно осевшего в ее организме. Я чувствовал как нарастает мое отвращение: к такой жизни, этому долбанному утру и даже к Вел, которая, кажется, искренне не понимала, что я от нее хочу. Девушка поднялась с пола и, обвив мою шею рукми, прошептала мне на ухо:
- Расслабься, это всего лишь одна дорожка. Просто мааааленький каприз.
Вот так все просто. Всего лишь каприз. всего лишь маленький гребанный каприз! Я почувствавол как от злости начинают подрагивать руки, но не придал этому особого значнения, лишь крепче стиснул их в кулаки и продолжал наблюдать за действиями Валери. Вновь строя из себя святую невинность, она попыталась поцеловать меня в губы, но я увернулся, не желая вновь потакать ее бездумным поступкам. Я окинул озлобленным взглядом уже мутные глаза Кловер и, практически не разжимая губ процедил:
- Ты мне противна.
Я никогда бы не подумал, что услышу от себя эти слова, сказанные в ее адрес. Но я вновь ошибся, ко всему прочему полагая, что ее пристрастие к дурманящим веществам лишь детские шалости, в то время как это больше походило на вполне явную зависимость. - Ты только посмотри на себя едва серживая гнев, тихо сказал я. - Ты даже не представляешь во что ты превращаешься и что тебя ждет в дальнейшем. Я понимал, что она не слушает меня. Не хочет слышать, но ее слова стали последней каплей. – Давай не будем портить друг другу оставшиеся дни каникул. Не превращайся в мою мать. Ты не знаешь что лучше и что хуже для меня.
- Не будь так в этом уверенна.. вновь начал было я, но тут я вновь услышал ее голос, уже эхом отдававшийся в моей голове Не превращайся в мою мать. Мысли начали вертеться как безумные, проигрывая всевозможные варианты дальнейших действий. Но в одном я был уверен - на свете есть единственный человек, способный хоть как-то вразумить Валери - это ее мать. Я знал, что Кловер никогда не была с ней в хороших отношениях только лишь потому, что сама побаивалась ее. Это был мой последний шанс хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию. Вел, послушай, если ты сейчас же не выбросишь эту дрянь, мне придется рассказать обо всем твоей матери. Как я и ожидал, угроза застигла ее в расплох. Однако девушка лишь рассмеялась мне в лицо. Ты не посмеешь. Если конечно не хочешь меня потерять. На этот раз навсегда. Я почувствовал как по телу пробежали мурашки, но пытался не подавать виду, что чем-то обеспокоен. Это был театр одного актера, в котором мне уделили лишь роль стороннего наблюдателя и разрешение выкрикивать комментарии из зала. Девушка продефилировала к гардеробу, и спустя пару минут уже была при полном праде, явно не для утренней прогулки. Я молча наблюдал за происходящим, и Вел первая нарушила молчание. - Блэйд, это просто игра. Нет у меня никакой зависимости. Мне просто скучно. И если ты продолжишь капать мне на  мозг, я удаляюсь.
- Валяй, я не держу спокойным тоном ответил я, стараясь не смотреть на девушку, когда внутри у меня все медленно закипало. Я подошла к Алексу и поцеловала его в уголок губ. - Не делай того, о чем потом будешь жалеть. До вечера. Этот поцелуй будто обжег мне кожу, но я не посмел пошевелиться до ухода Валери. И лишь когда захлопнулась входная дверь, я трясущимися руками выудил из недр одеяла свой сотовый и набрал номер матери Кловер. Без всяких предисловий я выпалил в трубку как только меня соединили с абонентом:
Это Алекс. Мне нужно... тут я осекся. Я не знал, что нужно говорить. И вообще, стоило ли сейчас говорить правду? Затаив дыхание, я продолжил ..нужно, чтобы вы приехали как можно скорее и без лишних объяснений бросил трубку. Постукивая пальцами по экрану телефона, я лихорадочно размышлял над дальнейшими действиями. Возможно, стоило еще сказать об этом Кристиану, как-никак он все же сможет присматривать за Вел... Но об этом лучше поговорить при личной встрече. Отправив Крису смс, я откинул в сторону телефон и вновь лег на кровать, созерцая белый слегка потрескавшийся потолок.